Кандалы руки кожа шея

Среди удавлений конечностями различают удавление руками и удавле­ние ногами.

Удавление руками – сдавление шеи или пальцами рук, или предплечь­ем или между предплечьем и плечом. Кроме того, шею можно сдавить ступней, голенью, коленом. Такое сдавление осуществляют лица, прошед­шие спецподготовку, владеющие различными видами единоборств, о чем необходимо помнить сотрудникам УР.

Сдавление шеи может осуществляться одной или одновременно обеими руками, однократно или многократно. Сдавление шеи собственной рукой со смертельным исходом практически исключается, так как в связи с рас­стройством кровообращения и наступлением обморочного состояния, вызывающего мышечное расслабление, разжатие рук и восстановление кровообращения. Поэтому самоубийство путем сдавления шеи невоз­можно. Последовательность сдавления шеи обусловлена положением тела жертвы и конечностей нападавшего, размерами его руки, направлением сдавления, уровнем расположения руки на шее пострадавшего, взаиморас­положением нападавшего и пострадавшего. Конечности либо прижимают гортань к позвоночнику, либо оттесняют ее и корень языка вверх и назад, сдавливают шейные сосуды, нервы, гортань, трахею, подъязычную кость, щитовидный хрящ.

Последовательность сдавления свободно подвижной шеи. Кисть руки охватывает переднюю и боковые поверхности шеи и сдавливает ее с боков, вследствие чего закрывается просвет гортани и голосовая щель. Пальцы рук как бы внедряются в углубление между гортанью и наклоняющими голову мышцами и при движении вверх могут непосред­ственно давить на места вхождения ветвей верхнегортанного нерва. В результате может последовать остановка дыхания и сердечной деятель­ности. Такой прием применяется в боевом самбо.

Сдавление шеи двумя руками в обхват с боков с наложением боль­ших пальцев на переднюю или заднюю поверхность шеи. В таком поло­жении рук большие пальцы концами обращены друг к другу, а остальные накладываются на противоположные им поверхности. Наложение больших пальцев на дыхательные пути, а остальных на заднебоковые поверхности создает возможность лучшего удержания и воспрепятствования жертвы к защите.

Охватывание шеи обеими руками между большими пальцами и ладо­нью не оставляет повреждений, что легко сделать у новорожденных.

Последовательность сдавления фиксированной шеи. Кисть руки ох­ватывает и сдавливает переднюю поверхность шеи, одновременно с этим прижимая заднюю поверхность к какой-либо плотной опоре. Иногда дру­гой рукой нападавший закрывает, надавливая на рот и нос, коленом упира­ясь на грудь или живот.

При сдавлении шеи лежащего вверх лицом человека одна рука подкладывается под голову сзади, другая – сдавливает шею спереди.

Последовательность сдавления шеи предплечьем и нижними конеч­ностями. Конечность давит на шею спереди на гортань и трахею, прижи­мая их к позвоночнику вместе с подъязычной костью.

Последовательность сдавления шеи между предплечьем и плечом та­кова, как и в случаях давления на переднюю поверхность шеи. Такой вариант сдавления повреждений на шее обычно не вызывает, в то время как в подкожной клетчатке и в мышцах шеи образуются обширные разлитые излияния крови.

Причиной смерти от сдавления шеи конечностями являются асфиксия вследствие механической непроходимости дыхательных путей, рефлекторная остановка дыхания и сердечной деятельности в результате сдавления сосудисто-нервных пучков, вызывающих раздражение периферических ветвей блуждающего и верхнегортанного нервов, каротидного синуса, ос­ложнений переломов хрящей гортани и подъязычной кости, вызывающих отек гортани и голосовых связок.

В случаях асфиксии смерть наступает через 4-5 мин после начала сдавления. Рефлекторная остановка сердца, особенно у лиц с повышенной возбудимостью каротидного синуса, может возникнуть при шуточном схватывании рукой за шею, ударах в область гортани, грубом схватывании за горло.

Характер повреждений зависит от положения пальцев рук и конечно­стей в момент сдавления, силы давления, степени сопротивления жертвы, стойкости удержания рук в период давления. Форма повреждений обуслов­лена областью пальца, контактирующего с шеей в момент сдавления, фор­мой свободной части, длиной и упругостью ногтя, наличием на нем по­вреждений.

Характерным признаком сдавления шеи пальцами рук служат крово­подтеки и ссадины. От сдавления шеи подушечками пальцев рук остаются округлые разлитые кровоподтеки, ладонной поверхностью – полосчатые, ногтями – полосчатые или дуговидные ссадины, отражающие конфигура­цию ногтей руки нападавшего. Край ссадины в начале скольжения по коже более четкий, чем в конце. Ссадины на фоне кровоподтечности, образую­щиеся при изменении положения пальца в процессе сдавления и удержания потерпевшего, можно расценивать как попытку самозащиты. Наиболее четко конфигурация ногтей отображается в ссадинах, возникших в непод­вижном положении жертвы. В этом случае отпечатки ногтей могут быть в виде вдавлений кожи. Локализация их обусловлена одновременным дей­ствием обеих рук или одной из них, взаиморасположением нападавшего и пострадавшего, положением тела жертвы, способностью оказывать со­противление, соотношением длины пальцев рук нападавшего и окружно­сти шеи пострадавшего, их взаиморасположением.

При сдавлении шеи спереди одновременно двумя руками повреждения от больших пальцев рук располагаются на переднебоковых поверхностях шеи, а от остальных четырех – на заднебоковых. Повреждения от пальцев обращены друг к другу. В случаях сдавления шеи сзади характер и локализация повреждений противоположны.

Выпуклость дуговидных ссадин, обращенная назад, свидетельствует о сдавлении шеи спереди.

Сдавление шеи правой рукой спереди оставляет сгруппированные по­вреждения от действия четырех пальцев на левой боковой поверхности шеи и подбородке, по краю нижней челюсти и одного (большого) на правой боковой поверхности. Наличие таких повреждений свидетельствует о том. что убийца был правша. Локализация повреждений от действия левой руки (левши) противоположна описанной. Это обстоятельство может сыграть некоторую роль в обнаружении преступника, о чем необходимо помнить сотрудникам УР, первыми прибывающими на место происшествия.

Множественность иногда сливающихся ссадин на шее характерна для сопротивления жертвы. Ссадины в верхней трети шеи, обращенные вы­пуклостью вверх, могут образоваться от рук нападавшего во время само­обороны.

Попытка подавления сопротивления проявляется ссадинами и крово­подтеками в окружности рта и носа при закрытии дыхательных отверстий, подбородка, губ, щек для прекращения крика пострадавшего, а также по­вреждениями груди, переломами ребер; различными повреждениями внутренних органов, возникающими от давления ногами нападавшего, по­вреждениями в затылочной области во время придавливания к тупым пред­метам.

Удавление новорожденного оставляет следы от сдавления шеи рукой, ввиду тонкости шеи, не на боковых, а на передней или задней поверхностях шеи.

Оценивая повреждения, выявленные в процессе исследования трупа, необходимо помнить о возникновении ссадин во время бритья тупой брит­вой, расстегивании ворота одежды, о кожных заболеваниях, расчесах. За кровоподтеки могут быть приняты трупные пятна, посмертные очаговые пропитывания кожи кровью по ходу сосудов, гнилостные изменения кожи.

В случаях сдавления шеи руками через какой-либо мягкий предмет (шарф, платок и т.п.), в перчатках повреждения на коже могут отсутство­вать. Доказательством удавления служит ограниченная кровоподтечность в подкожной клетчатке шеи.

Применение мягких предметов для предотвращения крика пострадав­шего оставляет на слизистых оболочках губ отпечатки зубов, проявляющи­еся кровоподтеками, состоящими из точечных кровоизлияний.

Бренна лихорадочно размышляла. Надо найти способ повернуть обстоятельства в свою пользу. Кузнец наверняка сможет сделать ключ. Или она напишет письмо своему брату Натану, и он что-нибудь придумает.

Потом она услышала, как щелкнул замок. После этого ей было позволено поднять голову. Кольцо было широким и не сжимало ей горло, но его тяжесть давила на ключицы.

– Сядь, – скомандовал он и взял в руки кольцо поменьше.

Она повиновалась, но все еще прикидывала в уме, как сбить его с толку и застать врасплох.

– Дай руку.

Она протянула руку, позволив ему защелкнуть наручник.

– Никаких жалоб?

Слегка наклонив голову, она взглянула на него сквозь ресницы.

– Нет, милорд, – ответила она, стараясь придать своему лицу выражение покорности.

– Хорошо.

Негодяй. Его высокомерный тон возмутил ее, но она решила промолчать.

Он взял другую руку, и она с трудом удержалась от того, чтобы не отдернуть ее. Это была правая рука, и теперь не получится как следует держать кисть. Сердце сжалось. Что, если ей никогда не удастся освободиться? Что, если наручники изуродуют руки?

Но Бренна заставила себя оставаться послушной. Если она начнет сопротивляться, он наверняка опять выпорет ее, а потом все равно закует в кандалы. А если она признается, как важна ей живопись, он, чего доброго, сломает ей пальцы.

Она найдет способ выйти на свободу. И снова заняться живописью. Она должна. Живопись – это ее убежище. Ее святилище.

– Встань и разведи руки в стороны.

Кровь прилила к лицу, когда она поднялась. Кольцо вокруг шеи соскользнуло вниз к ключицам. Все еще не запертые кольца для ног болтались у щиколоток.

Монтгомери посмотрел на плоды своей работы и потрогал все кольца.

– Неужели трех колец не достаточно? Зачем вам пять?

– Поставь ногу на кровать.

– Нет необходимости… – начала она.

– Есть, – отрезал он, не дав ей закончить. – Ставь ногу.

Она чувствовала себя как кобыла, которую тренируют на манеже.

– Прошу вас, – тихо сказала она, дотронувшись до цепи, – у меня и так уже путы на руках.

Красное пятно в глазу исчезло, но выражение его лица было непроницаемым. Его хорошо выбритый подбородок не напрягся от раздражения, но и не смягчился от сочувствия.

Она задержала дыхание в надежде, что он обдумывает ее просьбу.

Он покачал головой и похлопал ладонью по кровати, показывая, куда она должна поставить ногу.

Она поняла, что помилования не будет.

– Держись за мое плечо, если надо.

Самодовольный тип.

Сердито взглянув на него, она перенесла тяжесть тела на одну ногу и немного согнула колени, чтобы не потерять равновесие и не висеть на его плече, пока он будет заковывать ее, и поставила ногу на кровать. Потом выпрямилась, чтобы показать, что может обходиться без его помощи.

У него дернулись губы. Это было первым выражением каких-либо эмоций за все то время, пока длился этот позорный ритуал.

Неужели он над ней смеется, или ей показалось?

Кольцо защелкнулось, и она немного пошатнулась. Затем опять согнула ногу в колене. «Не падай», – приказала она себе.

– Другую ногу.

Бренна с усилием подняла ногу, гордясь тем, что не надо было держаться за него, будто какая-то неживая кукла. Она перенесла центр тяжести на уже закованную ногу и начала поднимать другую.

Как она его ненавидела! Если бы можно было придумать способ ударить его по голове, она бы, не раздумывая, это сделала.

Он вдруг посмотрел так, будто прочитал ее мысли, девушка отвела взгляд.

«Только не упади. Не упади».

– Не надо все усугублять. Обопрись на мое плечо, – приказал Джеймс. – Тебе будет только больно, если ты упадешь из-за того, что твоя гордость не позволяет тебе ко мне прикасаться.

С каменным лицом она положила руку ему на плечо, а потом натянуто улыбнулась, правда, улыбка была больше похожа на гримасу. Если она сейчас споткнется, от ее гордости не останется и следа, так что уж лучше опереться на его плечо.

Это плечо было самым твердым, самым мускулистым, какое она когда-либо видела или к которому прикасалась. Не то чтобы у нее был большой опыт в этом деле, но она не раз изображала такие плечи на своих картинах. Мускулы образовали тугой узел под рубашкой. Никаких подложенных подушечек, как того требовала мода.

Защелкнув ножные кандалы, он позволил ей опустить ногу на пол. От его прикосновения кожа начала гореть и покалывать. Она внутренне содрогнулась. Это был дьявол, и это был ад.

– Ходить можешь?

Бренна взглянула на цепи, которые образовали большую металлическую паутину. Протянула вперед руки, и вся конструкция издала тихий звон. Две пары цепей шли от наручников на запястьях. Еще одна пара цепей шла через кольцо на шее, так что она могла полностью вытянуть либо одну, либо другую руку, но не обе одновременно. Другая пара цепей соединяла наручные кандалы с металлическим кольцом на уровне ее пупка. Это кольцо также соединялось цепью с ошейником. Через него же проходили и цепи к кандалам на ногах, поэтому она могла поднять руки только в том случае, если ее ноги касались пола.

Когда до нее дошло, что она была полностью закована, сердце защемило.

Теперь она беспомощна. Шансов сбежать нет.

– Подойди к камину, пленница-жена, – сказал он и, взяв ее за плечи, повернул в сторону очага в другом конце комнаты.

Его слова прозвучали как приказ и болью отозвались в ее душе. Она обязательно найдет способ освободиться.

– Если ты не можешь ходить, я увеличу длину цепей. Она смерила его гневным взглядом:

– Вам безразлично, могу я ходить или нет, так что не разыгрывайте комедию и не пытайтесь казаться снисходительным.

Он взял ее за подбородок.

– Не тебе говорить мне, что мне безразлично, а что нет.

Вырвавшись из его пальцев, она повернулась и направилась к камину. Цепь тихо звенела, и было странно, что она не может полностью вытянуть ногу. Но двигаться не составляло труда, если только не пытаться спешить или бежать, У камина она обернулась и, уперев руки в бока, спросила:

– Вы удовлетворены?

– Очень хорошо. Теперь иди обратно.

Когда она подошла к нему, он с довольным видом кивнул. С каким удовольствием она обмотала бы эти цепи вокруг его шеи и задушила!

– Мне что, в этих цепях оставаться всю жизнь?

Он усмехнулся и провел пальцем по ее ключице с видом собственника.

– Да, если я так захочу.

Бренна прикусила язык, чтобы удержаться от едкого замечания. У нее руки чесались залепить ему такую же пощечину, как в церкви, но, пошевелив рукой, она поняла, что, даже если бы осмелилась это сделать, физической возможности у нее не было. Она не могла поднять руку так, чтобы дотянуться до его щеки.

– Мне остается лишь сожалеть, что вчера мне не отрубили голову.

– Мне тоже, – он привязал ключ от кандалов к кожаному ремешку на шее. – Вместо этого мы обречены быть вместе, пока смерть не разлучит нас.

Она смотрела на него и думала, что же он сделает дальше? Швырнет ее на кровать и заявит о своих супружеских правах? Все, что ему придется сделать, – это привязать цепи к столбикам кровати, и тогда он сможет делать с ней все, что захочет. Сопротивляться она не сможет. Боже, как это будет унизительно! Бренна дала себе слово, какое бы зло он против нее ни замыслил, она встретит его с достоинством.

– Если вы намерены меня изнасиловать, я не стану сопротивляться…

– Вот и хорошо.

– …но не воспринимайте это как согласие.

Он спустил ремешок с ключом под рубашку и внимательно на нее посмотрел, будто решая, что ему с ней делать.

– Мы отложим эту дискуссию до ночи. У нее внутри все сжалось.

Его взгляд остановился на лифе ее платья. Казалось, что он видит, что под ним. Когда он увидел пятна от краски и старые кружева, его губы слегка скривились.

Пусть. Как он смеет смотреть с презрением на ее одежду, если сам он всего лишь варвар?!

Монтгомери медленным движением обхватил ее за шею и наклонился так низко, что его дыхание защекотало ей ухо и она почувствовала его запах.