Себорея кожи головы на нервной почве

Мария Ракитина, клинический психолог, действительный член ППЛ

Расскажу сегодня про свой опыт психосоматической работы с симптомом хронического себорейного дерматита и сопутствующего выпадения волос с полным восстановлением.

Светлана, 40 лет, обратилась ко мне по совету подруги: 20 лет (!) высыпание на коже головы – покрыта коркой, врачи поставили диагноз «себорейный дерматит», иногда «болячки проходят», иногда снова появляются, на фоне этого сильно выпадают волосы.

Мы со Светой встречались 3 раза с перерывами в месяц, углубляясь в понимание внутренних конфликтов. Себорейная корка ушла сразу, после первой встречи, выпадение тоже уменьшилось, но полностью не прошло (как часто бывает с выпадением волос). Через полгода после первой встречи Света сказала, что проблема выпадения тоже ушла из поля зрения. «Это, наверное, и называют нормой, когда выпадает несколько волосков, да?» – спросила она.

В процессе психосоматического исследования мы выявили, что в основе симптома лежал детский опыт тотальной нехватки одобрения – образно, «меня никто не гладит по голове» – в сочетании с постоянной критикой, унижением, умалением заслуг. Это на долгие годы зародило чувство закомплексованности, «гадкого утёнка» и необходимость постоянно оглядываться на мнение других. Кожа головы (дерма и эпидермис) всегда реагирует на что-то подобное.

Это непринятие себя и необходимость оглядываться, подстраиваться, соответствовать требованиям Света принесла во взрослый возраст, что реализовалось в ее тиранических отношениях с мужем–«монстром». Света вошла во взрослые отношения «с запахом жертвы», сформировавшимся в общении со значимым взрослым в детстве.

С точки зрения Биологики, современного психосоматического подхода, симптомы в теле просто так не появляются, ткань меняется под действием чего-то, иначе – зачем? И если это не механическое или химическое воздействие на ткань тела, она изменится под действием какой-то драматичной эмоциональной реакции – организму плохо, он не адаптирован к среде, ему надо помочь. То есть любой симптом имеет смысл для биологии, она с помощью него оказывает помощь человеку, но используя исключительно свои средства, других у нее нет, и без участия сознания и логики. В данном случае мозг пытался защитить голову Светы, сальные железы, как и другие ткани дермы, с точки зрения Биологики, реагируют именно на биологические конфликты атаки. А значит задача – убрать переживания опасности, жертвенности, неодобрительной атаки и создать новый эмоциональный фон.

Свете удалась эта внутренняя трансформация, на что тут же среагировали соответствующие ткани тела.

Теперь давайте рассмотрим этот процесс подробнее.

Образ себореи бессознательное Светы проявило в виде корки апельсина, которая приняла форму каски, одетую на голову маленькой девочки. Каска причиняла боль, девочка стояла с опущенными плечами, грустная и подчинившаяся. То есть бессознательное Светы сразу показало контаминацию в основе симптома – то есть выдало двойной образ – каски и маленькой девочки.

Термин контаминация в переводе с латинского – contaminatio – означает «смешение». В психологии используется для указания на смешение внутри человека двух эго-состояний (я называю их частями личности) Внутренний родитель и Внутренний ребёнок. Наш «внутренний родитель» это изначально интроект значимого взрослого, который с нами взаимодействовал в детстве. По сути интроект – это отщепление себя (отказ от какой-то своей естественной части) и принятие внутрь другого (другого отношения, модели реакций, отношений и пр.) под действием воспитания. Часто родители воспитывают своего ребёнка из своей детской части – требуют что-то, кричат, упрекают, даже бьют. Так они (да и мы тоже) пытаются неосознанно разрешить травмы своего детства. А дети принимают это внутрь себя и потом делают все то же самое с самим с собой во взрослой жизни.

В случае Светы интроект родителя показался в виде апельсиновой корки – каски. А детская часть, принявшая этот интроект, была маленькой Светой.

Чувства тоже были двойные. Каска (интроект агрессивного родителя) говорила о том, что «вы сами одели меня на голову девочки, а моя задача – причинять боль, критиковать, обвинять и давить на голову» – в ней были чувства агрессора – раздражение, отторжение, желание избавиться.

Маленькая девочка была несчастной, её было жалко, она чувствовала бессилие повлиять на все это, согласилась быть жертвой и приняла решение «включить режим самообороны» – оглядываться на реакцию агрессора, предугадывать ее, не злить, не раздражать, соответствовать требованиям.

Анализ образа обратил Свету к воспоминаниям из детства, где ее родители ругались, папа пил, поднимал руку на детей, кричал на них, обзывал, много критиковал и обвинял дочь «во всех существующих несчастьях». Очевидна была детская травма самого отца, которая зацепила его дочь и в дальнейшем стала интроектом внутри ее нейронной сети.

Симптом проявился во взрослом возрасте, когда у Светы родился свой ребёнок. Света, не осознавая этого, вышла замуж за мужчину поведением напоминавшего её отца – «постоянно только критика, обвинения, претензии». В этом браке Света осознала свой режим самообороны, постоянную оглядку на настроение мужа и состояние жертвы. С рождением ребёнка Света из того детского состояния почувствовала, что двери клетки захлопнулись и из этой ловушки она уже не сможет выбраться, «как мама», которую она умоляла развестись с папой в детстве, но та давала понять, что это невозможно. Активировался биологический конфликт и связанный с ним симптом себорейного дерматита и выпадения волос.

Симптомы чаще всего запускаются именно во взрослом возрасте, когда человек чувствует, что попал в свою ловушку. Но программа закладывается в детстве. Запрограммированность на симптом, с точки зрения психосоматики, означает запрограммированность на определенную сверх-драматичную реакцию в какой-то ситуации. Каждый человек воспринимает ситуацию по-своему – для кого-то она просто ситуация, а для кого-то «закрытая клетка». Для запуска симптома во взрослом возрасте должен сработать триггер, который соединит с каким-то не решаемым внутренним конфликтом далекого прошлого. И человек не осознает, что не решаемым он был только тогда для кого-то конкретного, а по сути это обычный жизненный вопрос. Так человек залипает в состоянии жертвы (по типу: «мама не могла, и я не смогу»).

Света на долгие годы зависла в этом состоянии и биологическом конфликте, он завершался и повторялся заново – отсутствие принятия, одобрения, теплых слов, любви, удовлетворяющего секса, те же самые скандалы, которые Света видела в своём детстве между родителями.

Сделаю небольшую оговорку, чтобы задуматься:

Если вы думаете, что в семье есть бедняжка жертва и тиран – агрессор, вы ошибаетесь. Это взаимная сцепка – в браке два «внутренних ребёнка», пришедших из своих семей. И оба поддерживают этот сценарий, преследуя каждый свою неосознаваемую цель. Как говорил мой учитель когда-то «Нет никого агрессивнее жертвы» (писала целую статью про это лет 5-6 назад), она ещё посоревнуется с агрессией нападающего. Не раз видела в практике подтверждение этих слов.

Света тоже осознала, как совершенно неосознанно поддерживала и состояние жертвы, и агрессивные проявления мужа, унижая его, обвиняя, из состояния жертвы втаптывая в грязь. Многие «жертвы» с удивлением осознают в себе эти агрессивные порывы.

При дальнейшем анализе образа той части Светланы, которая «поддерживает такие отношения с мужем, оставаясь в них» проявилась трансгенерационная история по женской (материнской) линии.

Трансгенерационная (= межпоколенческая) история – это невидимые связи между поколениями родственников, передача от одного поколения другому особенностей жизни, реакций, событий, иногда дат.

Часть Светы, нашедшая такого мужа и вошедшая в такой брак с ним, стремилась к власти над мужчиной. При анализе ее чувств было очевидно, что она смотрела на него свысока, самоутверждалась, «он будет мне подчиняться и слушать меня». Ощущение себя жертвой внутренне дает такое право – иметь власть над агрессором = карать или миловать. И эта власть неосознанно была нужна Свете, чему она, осознав, очень удивилась.

В процессе обсуждения Света вспомнила маму, которая также была «жертвой» в паре с ее агрессивным отцом, и тоже сохраняла отношения. И потом Света поняла, что ее мама «билась с мужчиной за свою мать». Бабушка потеряла мужа в сложное время, он ушел и оставил ее одну с детьми, имея минимум средств их прокормить. Боль, обида, злость, отсутствие опоры были подавлены внутри женщины и стали той самой «горячей картошкой» (термин Анн Шутценбергер), передающейся меж поколениями на механизме жалости ребенка к старшему поколению и получая право быть выраженной через жизненные ситуации уже потомков.

Выход из биологического конфликта.

Обозначу здесь основные шаги нашей работы со Светой.

1. Выход из трангенерационной модели отношений и реакций

Существуют разные технологии трансгенерационной работы. В данном случае для Светы важно было увидеть свою включенность в это:

– Маша, это удивительно, я чувствую связь. Бабушка была обижена на мужчину. И мама потом всю жизнь обижалась на папу. А ведь я сейчас вспоминаю, как она его унижала, нападала на него, он нападал в ответ.

– Да, так продолжалась война.

– Но это не моя война.

– Да, не твоя. Может, хватит? Что думаешь?

– Да, я хочу ее остановить.

– Отлично! Как думаешь, почему ты не сделала этого давно?

(Света задумывается):

– Я не знаю. Я как мама, сейчас это вижу. Всю жизнь ругала ее за это, а живу также.

– Да, ты в этом точно не одна, Свет. Мы все это делаем – ругаем и повторяем. Иногда так мы чувствуем принадлежность. Иногда просто не задумывались. А если задуматься, как бы ты хотела? Только не из позиции «хочу, чтобы он», это не работает, а «хочу, чтобы я».

– Хочу быть женщиной, не бороться и не выживать как бабушка, просто любить и наслаждаться отношениями.

– Ну тогда попробуй – скажи: «Я разрешаю себе жить без борьбы с мужчиной. Разрешаю себе жить своей жизнью, а мужу любить меня, заботиться обо мне».

Света говорит, а на лице выступают слёзы.

– Мне жалко маму. И бабушку.

– Воооот, это именно то самое, что держит тебя здесь. Жалость. Страшная ловушка. Чувствуя жалость, человек берет на себя часть этой судьбы и боли. Побудешь ещё в этом какое-то время?

– Нет, не хочу. Это правда не моя борьба.

– Ну тогда скажи бабушке: «Это не моя борьба, это твоя обида на мужчину, бабушка. И сейчас я ее вижу. И я уже дорого заплатила, присоединившись к твоей борьбе. Я выхожу в свою жизнь. И я разрешаю себе жить легко и принимать любовь и заботу мужчины». Как сейчас?

– Сейчас легче. Намного.

– Тогда добавь: «Я больше не буду тебя жалеть. И ты тоже можешь, если хочешь закончить внутри борьбу и принять любовь. Там, где ты сейчас есть». И маме можешь сказать тоже самое.

…

2. Работа с внутренним ребёнком – вывод детской части Светы из шока детства

Внутренний ребёнок Светы «застрял» в детских историях противостояния агрессивному отцу. Света, имея уже своих детей, не осознавала, как до сих смотрит на мир глазами этой напуганной девочки, как до сих оглядывается, подчиняется агрессору, подстраивается и не дает себе права проявлять себя естественным образом и защищать свои границы.

Поэтому большая часть нашей работы была направлена на то, чтобы забрать оттуда маленькую девочку, уверить ее, что всё изменилось, что Света выросла и теперь может защищать девочку, больше уже никто не посмеет ее обидеть, оскорбить, не принять в расчет ее желания и чувства. Света разрешила маленькой девочке, что она сама никогда не будет обращаться с ней жёстко и никому не позволит, включая отца и мужа.

Дальше была работа с детской частью, которая приняла раздраженный родительский интроект. Я напоминаю, что интроект относится к области психических защит. Ребёнок интроектирует родительские модели не просто так, так он пытается адаптироваться к окружающей среде. Чтобы выйти из-под его действия человеку требуется осознать его, осознанно остановить его действия внутри себя и из состояния внутреннего любящего родителя дать себе контрпредписания, установки, разрешения.

– Света, ты можешь сейчас, когда уже ясно, откуда в тебе это неодобрение, сказать этой каске: «Я не буду на тебя нападать, осуждать и никому не позволю это делать. Вместо этого, я разрешаю тебе быть собой, свободно проявлять себя, опираясь на свои чувства и желания».

– Корка достроилась до целого фрукта, сейчас это сочный вкусный фрукт. И на нем бабочка сидит.

– Ух ты! А в теле что-нибудь меняется?

– Да, я почувствовала раскрепощение что ли…. Свобода такая…флиртовать даже хочется, что странно для меня.

– Отлично! Тебе нравится это состояние?

– Да!

3. Принятие ответственности за то, что происходит в жизни сейчас, и возврат подавленных ресурсов

Принимая родительский интроект и предписания, мы отказываемся от важных частей себя, своих ресурсов, возможностей, раскрывать которые мы пришли в этот мир. Поэтому возврат ресурсов – это важный шаг в работе.

– Света, посмотри, от чего ты отказалась тогда в детстве, когда приняла папину злость, раздражение, отторжение внутрь себя? Посмотри в воображении, что твоё могло остаться там, в той квартире?

Света задумывается, уходит внутрь себя и через минуту говорит:

– Это что-то похожее на то моё раскрепощение, что-то связанное с тем сочным фруктом внутри. Легкость…. Радость….не могу уловить…..аааа, точно…. я поняла, это любовь. Способность видеть и принимать любовь. Вот это что.

– Ого! А как выглядит эта способность?

– Это ромашка. Она со одной стороны наивная такая, нежная, не разочарованная ничем, но у нее внутри есть сила природы, поддержка… доверие миру.

– Круто! Это мощный ресурс – принимать любовь мира. Я встречалась с таким в своей внутренней работе. Здорово, что ты его нашла и можешь теперь снова раскрыть в себе. Ты принимаешь эту ромашку внутрь себя как часть твоей личности?

– Да, конечно!

– И тогда я также предложу тебе слова моего учителя. Скажи: «Я разрешаю миру и людям любить меня и заботиться обо мне. И себе разрешаю принимать эту любовь и заботу. В частности, через мужчин».

– Это раскрывает что-то внутри. Меня наполняет тепло.

– Да, эти все ресурсы внутри нас, только надо позволить им раскрыться.

…

Как я уже говорила, симптом себорейного дерматита полностью прошел после первой встречи. Выпадение волос сократилось. Но полностью решение этой проблемы Света смогла зафиксировать через полгода. Одновременно у нее естественным образом улучшилась атмосфера дома, изменились отношения с мужем, доказывая, что изменения начинаются с нас, с возврата себе права управлять своей жизнь, когда «хочу, чтобы он» меняется на «хочу, чтобы я».

И симптомы настойчиво ведут нас к этой трансформации.